И что же мне сказать тебе? Мне хочется спросить – кто ты?
Но я знаю, что ответа можно будет дожидаться долго. Вернее всего ты даже и не захочешь отвечать, развернешься и уйдешь от меня куда-то по коридору из двух выставленных друг напротив друга зеркал. Думаю, что не солгу, если скажу, что не понимаю тебя, и побаиваюсь. Потому что вряд ли ценность этого мира перевесит в твоей системе мер и весов хотя бы это известное с греческих времен желание «а что если?» Есть люди, для которых категории «молодость», «старость», «взросление» отпадают за ненадобностью – эдакие эльфы среди смертных, вечные насмешники, подстрекатели, танцоры. Те самые, которым не досталось бессмертной души, а значит – ключа к одним очень интересным воротам… Но ворота воротами, душа душой, а мир, в котором мы живем – наш общий мир, и игры, в которые мы играем – наши общие игры. Поступай так, как считаешь нужным – думаю, об игре, в которую я сыграла ты знаешь не меньше, чем я, хочу только предупредить – ночные создания гибнут при солнечном свете, о клевероносный всадник.
Но я знаю, что ответа можно будет дожидаться долго. Вернее всего ты даже и не захочешь отвечать, развернешься и уйдешь от меня куда-то по коридору из двух выставленных друг напротив друга зеркал. Думаю, что не солгу, если скажу, что не понимаю тебя, и побаиваюсь. Потому что вряд ли ценность этого мира перевесит в твоей системе мер и весов хотя бы это известное с греческих времен желание «а что если?» Есть люди, для которых категории «молодость», «старость», «взросление» отпадают за ненадобностью – эдакие эльфы среди смертных, вечные насмешники, подстрекатели, танцоры. Те самые, которым не досталось бессмертной души, а значит – ключа к одним очень интересным воротам… Но ворота воротами, душа душой, а мир, в котором мы живем – наш общий мир, и игры, в которые мы играем – наши общие игры. Поступай так, как считаешь нужным – думаю, об игре, в которую я сыграла ты знаешь не меньше, чем я, хочу только предупредить – ночные создания гибнут при солнечном свете, о клевероносный всадник.